История Петергофа четко прослеживается с первых лет его существования. Название «Питергоф» (в переводе с немецкого — «Петров двор») впервые упоминается 13 «сентября 1705 года в «Походном журнале» Петра I. В этот день четырнадцатипушечное судно — шнява «Мункер» — бросило якорь против небольшой мызы, распложенной на южном побережье Финского залива и выбранной царем для отдыха во время частых морских переходов из Петербурга в Кронштадт. Устройство царской мызы Питергоф, а затем возникновение парадной императорской резиденции стало возможным в связи с утверждением России на ижорских землях. Издревле заселенные славянами, они входили в Водскую пятину Господина Великого Новгорода, а затем стали Владением Московского государства. 

Почти четыреста лет шла упорная борьба России с северными соседями, стремившимися вытеснить ее с этих земель — естественного выхода к морским путям. Свидетельством этого Противоборства остались сохранившиеся крепости, которыми была защищена северо-западная Русь, — Ивангород, Копорье, Изборск, Печоры, Орешек (Петрокрепость), Корела, Старая Ладога В 1617 году по Столбовскому миру Балтийское побережье было признано шведским владением. Россия оказалась почти на целое столетие отрезанной от Балтийского моря. Петр I говорил о том, что шведы «разумным очам добрый задернули занавес и со всем светом коммуникацию пресекли». В 1700 году началась Северная война, целью которой для России было окончательное освобождение земель «дедич и отчич». 

За пять лет Петр I свел на нет все усилия шведской экспансии, вернув почти все прибалтийские территории, и тотчас начал экономическое освоение освобожденного края. На отвоеванных берегах Финского залива, особенно на южном, развернулось строительство. С невиданной быстротой и целеустремленностью строится город-порт Петербург на островах невской дельты, морская цитадель Кроншлот (Кронштадт) и приморские усадьбы сподвижников Петра I, которым были «нарезаны» участки, выходившие к заливу и одновременно обращенные к вновь проложенной Петергофской першпективе — дороге от Петербурга до Красной Горки. На побережье кое-где сохранились старые мызы (Стрельна, Тириев) и небольшие поселения. Одна из мыз, расположенных вблизи прибрежной дороги, протянувшейся от устья Невы до Рижского залива, была выбрана Петром для себя, и ее назвали по имени царственного владельца Питергофом (Петергофом). Расположение мызы оказалось очень удобным, и через год на возвышенности «при море в роще» распланировали небольшой сад и построили для царя деревянный дворец (существовал до середины XVIII века). В нем зачастую останавливался Петр с большой свитой и даже устраивались приемы. Возведение в 1712 году Санкт-Петербурга в ранг столицы и одержанная спустя два года морская победа при Гангуте, обеспечившая безопасность России на Балтике, по-новому определили судьбу Петергофа. Восточнее мызы Петр выбрал место для обширной летней парадной резиденции. Она по замыслу царя должна была своим художественным совершенством соперничать с лучшими загородными западноевропейскими дворцами и парками, которые он видел во время своих путешествий или о которых знал по описаниям и гравюрам. 

Взглядом архитектора Петр определил в поросшей чахлой лесной растительностью прибрежной полосе, ограниченной крутым бе-реговым уступом, местность, удобную для устройства приморских регулярных садов и строительства дворцов. Петр I явился не только основателем, но и первым творцом Петергофа. До наших дней сохранилось более десяти его собственноручных набросков, еще большее число чертежей с петровскими надписями, пометками, исправлениями, а также множество продиктованных или подписанных им указов и распоряжений, относящихся к петергофскому строительству. Эти документы свидетельствуют, что именно Петру принадлежит идея использования контрастного рельефа побережья для разбивки Нижнего парка и Верхнего сада, строительства нагорного дворца, каскада и канала. Петр наметил и первоначальную схему аллей Нижнего парка и планировки Верхнего сада. А. Н. Бенуа, посвятивший описанию Петергофа немало проникновенных страниц, отмечал: «Особое очарование Петергофу придает то, что он расположен на самом берегу моря, а также и то, что здесь на всем лежит отпечаток той гениальной личности, благодаря воле которой и рожден и в память которой Петергоф и получил свое наименование. Петр показал здесь, что он не чужд чего-то такого, что другим словом, как поэзия, не назовешь».

Основание Петергофу как парадной резиденции было положено в 1714 году. В мае 1714 года Петр дал указ оберкомиссару Канцелярии от строений У. Синявину: «В Питергофе палатки маленькие против текена зделать», а 17 мая в царском «Походном журнале» отмечено: «Его Величество ночевал в Питергофе и кушал тут и пустил кровь и гулял по рощам и заложил на берегу у галереи палаты». Речь шла о строительстве Монплезира. Почти одновременно приступили к строительству Верхних палат, впоследствии ставших Большим дворцом. Первым ведущим исполнителем замыслов Петра I был архитектор И.-Ф. Браунштейн — ученик выдающегося немецкого зодчего и скульптора А. Шлютера, приехавшего вместе с учителем в Россию. Браунштейн был исполнительным, добросовестным профессионалом, неплохим рисовальщиком и хорошо знал различные «образцовые» строения и проекты европейских зодчих. За два первых года строительства повысили уровень земли на территории будущих Нижнего парка и Верхнего сада и заложили основу их планировки: прорыли Большой канал и «канальцы», отводившие в залив почвенные воды, для защиты от наводнений насыпали со стороны моря земляной вал, укрепили массивным откосом из валунов и булыжников мыс, на котором возводился Монплезир. В эти же годы построили и начали отделывать Верхние палаты, вели кладку Большого каскада. Одновременно подвозили плодородную землю и сажали деревья на аллеях. Второй этап периода формирования петергофского ансамбля, начавшийся в 1716 году и длившийся два с половиной года, связан с именем Ж.-Б. Леблона — одного из самых талантливых и образованных зодчих в Европе. Еще до приезда в Россию он получил известность как создатель парков, загородных дворцов и особняков французской знати и имел звание королевского архитектора. При первой встрече с Леблоном за границей Петр I сразу же оценил его эрудицию, остроту ума и опыт и назначил на высшую градостроительную должность в России — генерал-архитектора. Леблон застал уже сложившуюся в основных чертах композицию, но, несмотря на утвержденные Петром проекты, смело указал на их недостатки в подробной записке — «Мемории», составленной после осмотра Петергофа. 

Еще не получив согласия Петра на свои проектные предложения, он приступил к переделкам. Леблон укрепил фундамент Верхних палат и проложил параллельно им кирпичную подземную дренажную галерею. Их фасадам и интерьерам, согласно предложениям Леблона, решено было придать большую парадность. Приехавшие с Леблоном мастера начали по его чертежам отделку помещений Монплезира. Кроме того, по указаниям Леблона расширили Монплезирную аллею и Большой канал, увеличили размеры ковша, изменив его очертания, уст-роили на Большом каскаде пятиарочный грот, средние уступы, усилили конструкции. Леблон разработал «Водяной план» — систему водоснабжения Большого каскада и водометов и предложил обширную программу скульптурного и фонтанного декора резиденции. Хотя «Водяной план» не был утвержден, многие его детали в дальнейшем нашли ноплощение при оформлении петергофских каскадов и фонтанов. После смерти Леблона в 1719 году руководство строительством перешло к архитектору Н. Микетти, незадолго перед тем приехавшему из Италии. Помощник и ученик видного зодчего К. Фонтаны, он работал по заказам Папы Римского и был заметной фигурой среди архитекторов ('нма. Микетти обладал живой фантазией, он на лету схватывал мысли Петра и быстро претворял их в эскизных проектах и чертежах. С его именем связан третий этап первоначального строительства петергофской резиденции, длившийся с 1719 по 1723 год. 

Главная заслуга Микетти — разработка проектов фонтанов и каскадов, павильонов, трельяжных беседок и оград, расширение Верхних палат и завершение сооружения и декора Большого каскада. Значительную роль в эти годы продолжал играть Браунпштейн, который не только наблюдал за строительством разных объектов, но и создал проекты дворца Марли и павильона Эрмитаж, задуманных Петром. Большое значение в формировании петергофской резиденции имела поездка Петра в августе 1720 года в Ропщу. Здесь, обследовав многочисленные родники, он пришел к выводу о возможности устройства самотечного водовода, который и был прорыт через год по чертежам первого русского инженера-гидравлика В. Туволкова. Водовод позволил осуществить исключительную по красоте, разнообразию и силе водяную декорацию Нижнего парка. Уже летом 1721 года состоялся пробный пуск воды на Большом каскаде и одного фонтана в цветнике перед ним. После победоносного окончания Северной войны в 1721 году строительство Петергофа повели с исключительной интенсивностью. Если в первые годы число одновременно работающих составляло от трехсот до пятисот человек, то в 1720-х годах в Нижнем парке трудилось ежедневно от двух до пяти тысяч человек. Характерно, что даже в самый разгар строительных работ Петр I вносил существенные изменения и дополнения в генеральный план и отдельные проекты, приказывал переделывать начатое. Наиболее важными были решения возвести миниатюрный дворец Марли и павильон Эрмитаж, повысить стены канала, устроить вдоль его берегов трельяжные ниши и две полукруглые колоннады («Кривые галереи») по сторонам шлюза, построенного Туволковым. По желанию Петра I скульптурное убранство всех трех строящихся каскадов — Большого, Марлинского (впоследствии «Золотая гора»), Руинного (впоследствии «Шахмат-ная гора») — объединялось темой прославления побед и процветания Русского государства. Открытие загородной резиденции состоялось 15 августа 1723 года. Оно было официально отмечено первым большим праздником. Петр сам показывал достопримечательности резиденции «господам чужестранным министрам», прекрасно зная, какое ошеломляющее впечатление произведет «приморский парадиз» (рай), созданный на пустынном берегу в удивительно короткие сроки. В это время Петергоф включал в себя Верхний сад и Нижний парк, каменные дворцы — Верхние палаты, Монплезир и Марли, более 20 деревянных галерей и павильонов, различные трельяжные ограды, Большой каскад и Марлинский, еще не облицованный мрамором, но уже периодически действовавший, шестнадцать мощных фонтанов, таких как Большие и Менажерные, «Пирамида», «Сноп», водометы в трельяжных нишах по сторонам канала и фонтан Менажерейного пруда. На каскадах, фонтанах, террасах и аллеях стояли свинцовые золоченые, мраморные, алебастровые и деревянные статуи, бюсты и вазы. Подстриженные деревья и кустарники, узорные цветники и редкие растения в раскрашенных керамических вазах и кадках с золочеными обручами дополняли картину садов Петергофа, в которой общий размах и величие сочетались с изяществом деталей и изысканным художественным убранством дворцовых интерьеров. 

Словно по волшебству возникшая петергофская приморская резиденция, спорившая великолепием с прославленными королевскими и княжескими парковыми ансамблями Франции, Германии и Италии, изумила Европу не меньше, чем новая русская столица Петербург. Петергоф воспринимался как одно из чудес искусства и одновременно как выражение творческих, созидательных возможностей русского народа. Поэтому уже в первой трети XVIII века грандиозный триумфальный ансамбль приморской резиденции стал символом расцвета молодой преображенной России. В 1723—1724 годах в строительстве Петергофа начинает играть большую роль архитектор М. Г. Земцов. Один мч первых европейски образованных русских зодчих, обладавший яркими творческими и организаторскими способностями, он внес изменения в оформление Большого каскада п фонтана «Пирамида». Земцов, которому Петр лично передал все чертежи, начал разработку обширных планов дальнейшего расширения и декоративного обогащения петергофского дворцово-паркового ансамбля. Осуществлению в ч помешала смерть Петра в январе 1725 года. К этому времени, всего за десять лет, был создан один из лучших в Европе парадных ансамблей регулярного стиля, фонтанная декорация которого превосходила по богатству водяное убранство Версаля. Создание Петергофа, так же как Петербурга и Кронштадта, имело совершенно определенную политическую направленность. Если Петербург стал олицетворением новой России — великой европейской державы, Кронштадт символизировал ее военно-морскую мощь, то Петергоф явился наглядным выражением расцвета культуры и искусства. После смерти Петра I в 1725 — 1726 годах была закончена отделка «Эрмитажа» и построены фонтаны «Ева» и «Оранжерейный». 

Этими работами руководил архитектор Т. Усов. Последующие четыре года, когда императорский двор противниками петровских преобразований был переведен в Москву, стали временем запустения и разрушений «Петрова двора». Только в 1730 году по распоряжению Анны Иоанновны, стремившейся представить себя достойной наследницей Петра I, в Петергофе начался новый подъем строительных работ, продолжавшийся десять лет. Он полностью связан с энергичной и разносторонней деятельностью М. Г. Земцова. Известный искусствовед В. Я. Курбатов в 1925 году писал: «Россия выдвинула Земцова, который является настоящим творцом Петергофа и который сумел воплотить самые передовые художественные мысли, витавшие в среде парижских мастеров, хотя эти мысли нигде в Европе, кроме Парижа и Петергофа, не были поняты и использованы». По проектам Земцова и его помощников И. Бланка и И. Давыдова в 1730—1740-х годах была развита сеть аллей Нижнего парка. Трезубец аллей, направленных от Большого каскада к заливу, Эрмитажу и Монплезиру, с добавлением радиальных перспектив к фонтанам «Адам» и «Ева», превратился в пятилучие. До Марлинского пруда продолжили Малибанскую (Морскую) аллею, создав второй луч будущего трезубца перспектив (первый — Марлинская аллея), прорезающих Нижний парк с запада на восток; появились пандусы по сторонам Большого каскада и парадный оранжерейный спуск. Значительно обогатилась фонтанная декорация. По проекту Земцова был перестроен и декорирован скульптурой Марлинский каскад, на месте строившегося Руинного каскада появился Каскад Драконов, а на площади перед ним — два Римских фонтана. Песочный пруд превратили в бассейн Китового фонтана и в него поместили декоративные скульптуры. В ковше Большого каскада в 1735 году был устроен фонтан, который оформили монументальной скульптурной группой «Самсон, раздирающий пасть льва», отлитой по модели Б.-К. Растрелли. Этим фонтаном-монументом, в аллегорической форме прославляющим победу над шведскими захватчиками, было отмечено 25-летие «Полтавской виктории». В этот же период в парадный подход к резиденции со стороны Петергофской першпективы был превращен скромный Верхний сад, где устроили пять фонтанов, декорированных свинцовой золоченой скульптурой, исполненной Б. К. Растрелли при участии молодых русских скульпто-|кт, обучавшихся в Италии, — А. Селиванова, Ф. Медведе-па, А. Хрептикова, соорудили фигурные трельяжные беседки и перголы (крытые аллеи), чем придали ему торжественный характер, перекликающийся с оформлением Нижнего парка. 

В итоге работ, осуществленных в 1730—1740-х годах, в композиции петергофского ансамбля еще более ярко выявились оригинальные черты. Новые художественные элементы, внесенные в убранство, усилили национальное своеобразие памятника. Декоративная насыщенность, яркость и великолепие петергофского ансамбля еще более умножены в середине XVIII века архитектором Б. Ф. Растрелли. Крупнейший мастер русского барокко, один из одареннейших зодчих Европы того времени, Растрелли более десяти лет работал в Петергофе. По его проекту скромные Верхние палаты стали частью величественного, с роскошной анфиладой парадных апартаментов Большого дворца, доминирующего над парком. Растрелли построил так называемый Екатерининский корпус у Монплезира и связал в единый комплекс разные строения, размещенные по сторонам петровского дворца. По его чертежам в Нижнем парке поставили трельяжные беседки на площадках у фонтанов «Адам» и «Ева», разбили узорные цветники у Большого каскада, декорировали фонтаном восточный лабиринт. Архитектор расширил и окаймил монументальной оградой Верхний сад, построил в саду Оперный дом, позже разобранный. Работы Растрелли усилили праздничность и нарядность Петергофа и придали ему блистательный облик парадной приморской резиденции главы могущественной державы. Утверждение в русской архитектуре 1760— 1770-х годов классицизма вызвало развитие пейзажных парков, что сказалось и на петергофском ансамбле. Типичная для регулярных парков геометрическая подстрижка деревьев была прекращена, цветники заменялись лужками, но в целом композиция не была нарушена. Более того, в это время в Нижнем парке от Марлинского пруда провели с запада на восток Березовую аллею, создав третий луч трезубца, придавший завершенность всей планировке. Один из лучших зодчих архитектуры высокого классицизма, Воронихин с присущей ему художественной чуткостью органически вписал свои сооружения в барочный ансамбль, не нарушив его художественной целостности. По проектам Воронихина перед Большим каскадом взамен деревянных возвели колоннады, облицованные пудожским камнем, с водометами на золоченых куполах и фонтанами-пазами на кровле. На террасах архитектор разместил миниатюрные каскады и фонтаны-чаши. Композицию западной части Нижнего парка Воронихин обогатил постройкой Эрмитажного каскада — четвертого в Петергофе. Место пересечения канала и Марлинской аллеи он акцентировал мраморными вазами на канпелированных постаментах из пудостского камня. Воронихин проектировал для Петергофа верхний грот каскада Драконов, обелиски, балюстраду из пудостского камня для Марлинского каскада. С самого начала строительства петергофской резиденции архитекторы стремились к широкому использованию долговечных материалов, особенно в фонтанных сооружениях. 

Однако многое пришлось делать из дерева, покрытого свинцом. Это вело к бесконечным дорогостоящим «возобновлениям». Только широкое развитие русского камнерезного искусства позволило в 1840—1860-х годах заменить ветхие фонтанные сооружения новыми — из гранита и мрамора. Эти работы связаны с именем архитектора А. И. Штакеншнейдера. По его проектам производилась надстройка восточного флигеля Большого дворца (Ольгинской половины) и декорировка его интерьеров. По его чертежам изготовили облицовку мрамором Воронихинских колоннад, вырубили также из каррарского мрамора чаши и парапеты бассейнов Больших фонтанов, детали и ступени каскадов на террасах. Штакеншнейдер заменил Эрмитажный каскад Львиным — монументальным гранитным сооружением — и украсил партер перед Большим каскадом двумя фонтанами Мраморных скамей. Сложную и трудоемкую обработку многотонных глыб каррарского мрамора, профилировку и шлифовку производили мастера Петергофской гранильной фабрики, основанной при Петре I. В 1865-1866 годах по проекту Э. Гана вблизи Монплезира построили Банный корпус и распланировали Китайский садик с фонтаном «Раковина». Это были завершающие штрихи в композиции Нижнего парка. Начиная с 70-х годов XVIII века на протяжении почти столетия Нижний парк и Верхний сад «обрастали» новыми царскими и великокняжескими имениями, раскинувшимися на берегу залива на восток и на запад от них и протянувшимися на юг вдоль фонтанного водовода. Новые резиденции планировались и декорировались по проектам Д. Кваренги, А. Менеласа, А. Штакеншнейдера, И. Шарлемапя, Г. Боссе, инженера М. Пилсудского. Архитектор Д. Кваренги и садовод Д. Медерс в 1779—1794 годах вокруг обширного пруда, включенного в 1720-х годах в фонтанный водовод, создали пейзажный парк, главным сооружением которого был Английский дворец, предназначенный для Екатерины II. В 1826—1835 годах на территории за восточной границей Нижнего парка формируется приморский пейзажный парк со многими строениями — Александрия, летняя резиденция Николая I. Планировка парка, строительство дворца Коттедж, Руинного моста, Фермы и Караульного домика у въезда со стороны шоссе велись по проектам А. А. Менеласа. В 1830—1850-х годах в Александрии много работал А. И. Штакеншнейдер. Архитектор А. О. Томишко возвел здесь в 1883—1885 годах I 1нжнюю дачу, которая была расширена и превращена в летний дворец Николая II. Этим дворцовое строительство Александрии завершилось. Расположенный напротив Александрии и отделенный от нее Петергофским шоссе Большой Олений зверинец архитектор И. Шарлемань и садовый мастер П. Эрлер превратили в Александрийский пейзажный парк.

На пустынной, частично заболоченной территории, протянувшееся к югу от Верхнего сада вдоль фонтанного водовода, по проектам А. Штакеншнейдера и инженера М. Пилсуд-1 кого в 1832-1857 годах распланировали два пейзажных парка с обширными прудами — Колонистский и Луговой. В них парках Штакеншнейдер создал три павильона и дворец I Бельльведер, ставший одним из лучших произведений зодчего. С именем Штакеншнейдера связано создание на прибрежном участке западнее Нижнего парка, на бывшей собственной даче Елизаветы Петровны, дворца, церкви и парковых построек для Александра II. Вблизи Собственной дачи Штакеншнейдер построил дворцово-парковый ансамбль Сергиевка — имение герцогини Лейхтенбергской, дочери Николая I. Восточнее Александрии, также на берегу залива, в 1830-1860-х годах по проектам А. Штакеншнейдера и Г. Боссе в мызах Знаменка и Михайловка создали дворцово-парковые ансамбли — имения великих князей, сыновей Николая I. Так в течение полутора веков сложился грандиозный комплекс дворцово-парковых ансамблей. Он включал одиннадцать парков общей площадью более тысячи гектаров, около тридцати зданий и павильонов, множество мелких декоративных и парковых сооружений — беседок, домиков, караулок, служебных и жилых зданий, фонтанов, сотни мраморных и бронзовых статуй, бюстов, ваз. В дворцовых зданиях хранились первоклассные произведения живописи, художественные коллекции, редчайшие собрания предметов бытового убранства. С первых дней существования и до революции 1917 года дворцово-парковые ансамбли Петергофа были царскими и великокняжескими имениями, в большей своей части закрытыми для посещения. Исключением являлись Нижний парк, Верхний сад, Колонистский и Луговой парки, открытые для прогулок всех желающих. Начиная с первой четверти XVIII века в петергофских парках проводились пышные праздники в ознаменование «викториальных дней» и «дней тезоименитства» членов царской фамилии. Петергофские праздники, сопровождавшиеся роскошными иллюминациями и фейерверками, привлекали «весь Петербург» и были известны во всей Европе. Оформляли праздники лучшие архитекторы и художники. Известно, что для написания «иллюминационных картин» в первой половине XVIII века привлекались такие живописцы, как М. Негрубов, Л. Гаврилов, И. Вишняков. Петергоф Особый размах петергофские праздники приобрели в 30—50-х годах XIX века, когда порой под открытым небом и Нижнем парке давались спектакли, в которых участвовали лучшие артисты. Со второй половины XIX века в парке ежегодно начали устраивать «общедоступные» праздники с иллюминацией, фейерверками и лотереей. Жители 1 1стербурга заблаговременно оповещались о них афишами. Зачастую за вход на гулянье взималась немалая для того нремени плата — так, билеты на гулянье 27 июля 1869 года стоили десять копеек серебром. 

Традиция петергофских праздников продолжается и в наше время. Ежегодно отмечается День фонтанов, праздничное открытие и закрытие летнего сезона. Многолюдно п радостно проходят светозвуковые представления на Большом каскаде, который одевается во все цвета радуги. Переливы фонтанных струй и каскадных потоков, золото статуй сочетаются с огнями фейерверков и музыкой, создавая ощущение сказки из «Тысячи и одной ночи». Вскоре после революции петергофская царская резиденция была национализирована и превращена в музейный комплекс, а 18 мая 1918 года по залам Большого дворца прошла первая экскурсия. Это решение было закреплено декретом Совета Народных Комиссаров Республики от 13 июля 1918 года о конфискации имущества низложенного российского императора и членов императорского дома. В истории Петергофа открылся новый период. Десять музеев, представлявших развитие русской истории и культуры XVIII—XIX столетий и начала XX века, принесли Петергофу известность одного из крупнейших просветительских центров. В 1939—1941 годах Петергоф ежегодно посещали более полутора миллионов человек. Остальные дворцовые здания, кавалерские, фрейлинские, гофмаршальские дома и прочие служебные строения приспособили под дома отдыха, а парки открыли для всеобщего посещения. Великая Отечественная война была для петергофских ансамблей временем тяжелейших испытаний. Гитлеровские войска ворвались в Петергоф 20 сентября 1941 года и после трехдневных боев захватили город. Оккупанты продержались здесь до 19 января 1944 года. За это время они расхитили и уничтожили художественные ценности Петергофа. Во всех парках вырубались деревья, разорялись дворцовые здания, павильоны, мосты. Самый сильный урон был нанесен Нижнему парку и Верхнему саду. Противотанковые завалы из вековых деревьев, рвы, блиндажи, доты, дзоты, траншеи, воронки, колючая проволока, мины сделали их территорию во многих местах почти непроходимой. Было вырублено более десяти тысяч деревьев. Большой дворец оккупанты взорвали и сожгли. Огонь уничтожил интерьеры Екатерининского корпуса Монплезира. Миной замедленного действия был взорван дворец Марли. Большие повреждения фашисты нанесли Монплезиру, Эрмитажу, каскадам — Большому, «Золотая гора» и «Шахматная гора», фонтанным бассейнам, чашам и балюстрадам. Из строя были выведены подземные водоводные магистрали, значительная часть каналов, шлюзы. Фашисты похитили оставшиеся в парке монументальные статуи Самсона, Волхова, Невы, тритонов, свинцовые барельефы Большого каскада, тысячи музейных предметов. К зиме 1944 года петергофского дворцово-паркового комплекса как целостного памятника искусства не Существовало. 27 января 1944 года, сразу же после освобождения, Петергоф был переименован в Петродворец. Перед реставраторами встала небывалая задача — возродить уникальный дворцово-парковый комплекс, и прежде всего ансамбль XVIII века с его каскадами и фонтанами. 
Героизм саперов, очистивших территорию от мин и неразорвавшихся снарядов, и энтузиазм тысяч ленинградцев, выезжавших на расчистку парков, позволили 17 июня 1945 года открыть Нижний парк для прогулок. 25 августа следующего года ввели в действие 38 водометов центральной части парка. В этот день ожила душа Петергофа, радостно забилось его сердце. Исторической датой в летописи возрождения Петергофа стало 14 сентября 1947 года, когда перед Большим каскадом заняла свое место золоченая бронзовая группа «Самсон, раздирающий пасть льва». В последующие годы ленинградские скульпторы и мастера-реставраторы по фотографиям, сохранившимся образцам и аналогиям воссоздали из бронзы, свинца и листовой меди для каскадов, фонтанов и зданий сотни скульптур различных типов и размеров. Творческий труд скульпторов, архитекторов, фонтанных мастеров, литейщиков, паркостроителей, чеканщиков, позолотчиков принес блестящие результаты. В Нижнем парке и Верхнем саду в настоящее время действуют 172 фонтана и 4 каскада. Во многом возобновлена «зеленая архитектура». Восстановлена регулярная планировка Верхнего сада и Мар-линского ансамбля Нижнего парка. Открыт реставрированный по проекту архитектора И. Н. Бенуа дворец-музей Коттедж в парке Александрия, Капелла (церковь Александра Невского). Близится к завершению реставрация островных павильонов Царицина и Ольгина. Ежегодно с первых дней пуска фонтанов и до поздней осени устремляются в петергофские парки сотни тысяч туристов. Они едут сюда, чтобы полюбоваться игрой фонтанных струй и потоков при блеске солнца и мерцании белых ночей, осмотреть интерьеры Большого дворца. Марли, Монплезира, Екатерининского корпуса, Эрмитажа, Коттеджа... И никто не уезжает отсюда равнодушным. Вечный праздник Петергофа, неповторимость водной феерии фонтанов и каскадов, представительность малых и больших императорских дворцов, их насыщенность первоклассными произведениями живописи, скульптуры, декоративно-прикладного искусства производят неизгладимое впечатление на каждого, кому посчастливилось посетить Петергофский дворцово-парковый заповедник.